Отчет участника. (7)

Белое. Красное. Черное.

Среда.

Одной из главных целей, которые ставились создателями ЧБК-эксперимента, было организовать среду, позволяющую глубоко погрузиться в практики. При этом акцент ставился именно на создании среды – оно не должно было подменяться созданием запрограмированности, инструктажем и прочим. Были даны только самые общие указания на те аспекты, которые могут быть затронуты и на которые стоит обратить внимание. Вцелом же предполагалось, что каждый участник достаточно подготовлен и ответственен для того, чтобы самостоятельно выбрать для себя области проработки и организовать свою практику.

Вот на этом моменте – организации такой среды - мне хочется остановиться в первую очередь. Дело в том, что под условиями, способствующими практикам, могут пониматься совершенно разные, даже противоположные друг другу жизненные контексты. Интересно то, что эта разница и была тем, на чем сыграл – и очень выигрышно – проект ЧБК. Я говорю о разнице между «лабораторными», стерильными условиями и условиями «реальной» жизни, которые зачастую могут переходить во вполне экстремальные. Думаю, каждый, занимающийся психонетическими или другими подобными практиками, неизбежно сталкивается с обоими этими полюсами. С одной стороны, «лабораторные» условия бывают необходимы для выявления каких-то аспектов, с другой – результаты практики в специально созданных условиях бесполезны, если не могут быть применены в неидеальной и вообще в любой ситуации. Кроме того, первое предполагает заранее заданную цель, программу или какой-то регламент, второе сливается с самой нашей жизнью, с ее спонтанностью, иногда фатальностью и невозможностью все предвидеть наперед. Думаю, для каждого практикующего очень ценен тот момент, когда практики покидают стены аудиторий и заполняют собой все, когда жить «обычной» жизнью больше невозможно и опыт, приобретенный в практиках проецируется на все вокруг, переписывая собой «реальность». Тогда любое действие, даже самое банальное, может проживаться как урок, средство трансформации, сама жизнь превращается в непрерывную «практику» на пути к поставленной цели. Достичь такого состояния не так легко, как сказать о нем, так как оно предполагает достаточно интенсивное самоосознание, постоянное поддержание такого уровня рефлексии, который мы называем «рабочей позицией».

Поэтому и хочется сделать акцент именно на той своеобразной среде, которая была создана ЧБК-экспериментом. Дело не в том, что для группы людей (черных) были созданы условия, в которых они могли практиковать, не отвлекаясь на бытовые проблемы – хотя и это само по себе уже ценно. Сама структура эксперимента была такой, что, находясь в любой позиции, участник должен был поддерживать именно тот активный уровень рефлексии, который превращает в «практику» каждое действие и саму жизнь. Это был такой фон, из которого любое действие выделялось как фигура обучения, могло быть понято как урок либо указание на что-то, что должно быть проработано. Это обуславливалось и спецификой каждой позиции, и самим фактом циклических переходов из одной позиции в другую. Даже не слишком активный человек, проснувшись поутру не в той роли, в которой засыпал, в любом случае переживет хотя бы момент разотождествленности с личностными структурами и социальными ролями, а взаимодействие с другими людьми в течение дня будет его постоянно к этой рефлексивности возвращать. Именно это и можно назвать средой, позволяющей глубоко погрузиться в практики – такой фон, где уроком становится каждый шаг. Тогда слова о том, что учителя можно видеть в любом человеке, перестают быть метафорой и становятся реальным опытом, ведущим к тому, чтобы найти учителя в самом себе.

Одной из главных проблем в таком контексте сразу становится общий уровень энергии и осознанности – достаточно ли у участников внутренних сил для поддержания такой интенсивности на протяжении всего времени. Были и другие трудности, с которыми мы столкнулись, но важно то, что все проблемы, возникающие на таком фоне, не случайны, они указывают на те внутренние ограничения личности, которые должны быть осознаны. Такое понимание становилось естественным в той среде и в тех рамках, которые собственно и представлял собой ЧБК-эксперимент.

Белое. Рамки.

 

Можно сказать, что рамками ЧБК было отсутствие обычных рамок. Конечно, были определенные «правила игры», которые создавали общий фон и обьединяли собой происходящее. Они вступали в противодействие с тем, что для нас привычно, и интересно то, что происходило в результате этого противодействия.

Эксперимент предполагал создание принципиально иной социальной структуры – «черно-бело-красной цивилизации». Привычные культурные нормы и правила поведения должны были перестать быть актуальными для участников, взамен они получали реальную возможность создавать свои. После разрушения чего-либо старого и  до того, как создано новое, наступает момент пустоты и свободы, который, если уловить его, дает возможность взглянуть на мир и себя из позиции необусловленности. Жить в пустоте невозможно, но можно запомнить это свободное видение и понять, чем именно были для нас эти старые ограничения, наблюдая, как они пытаются вновь захватить нас. Этот опыт свободы ценен сам по себе, независимо от результатов каких-либо действий до или после. Поэтому логичный, казалось бы, вопрос – а возможно ли вообще создание цивилизации за 18 дней? – ни разу не прозвучал во время эксперимента. Жизнь участников была похожа на постоянное балансирование на невидимой границе: мы могли наблюдать, как то скатываемся к привычным нам обусловленностям и нормировкам, то снова пробуждаем в себе активность преодоления и творчества. Задача создания новой цивилизации поставила нас в ситуацию активной свободы, где мы могли по-настоящему осознать и оценить те принципы, на которых основываются ограничения культуры, и соизмерить их с принципами глубоко внутренними, для нахождения которых этот момент свободы был просто необходим.

Красное. Здравый смысл и позитивная воля.

Это касается в первую очередь понятия «здравого смысла», которое было названо как то единственное, что может обуславливать свободное творчество. В нашей повседневной жизни мы все (по крайней мере отчасти, а иногда и полностью) находимся в обусловленной подчиненной позиции. Нормировки нашего поведения создаются сверху, границы между допустимым и отступлением от него создаются законодателями. Люди, чья жизнь изначально отнормирована, постепенно перестают задумываться над теми принципами, из которых исходят законы, и над тем, соотносятся ли они с тем общечеловеческим принципом, который мы и называем «здравым смыслом». Интересно, что на поверку это выражение, хотя и часто употребимое, обычно не сразу понимается и требует разъяснений. Здравый – значит здоровый, то есть изначальный и неискаженный. Здоровье – это нормальное состояние организма, в котором он проявляется идеально и гармонично, в соответствии со своей природой. Болезнь – это искажение изначальной гармонии, внутреннее нарушение либо последствие насилия извне. Утрата «здравого смысла», то есть того понимания, которое присуще нашей природе в ее изначальности, равносильно болезни, искажению, вызванному внутренней дисгармонией или воздействием культуры.

Распоряжения белых должны были исходить из позиции здравого смысла, исполнение этих распоряжений красными – тоже, и этот момент особенно важен, поскольку это именно то, что отличало красную позицию в ЧБК от своеобразной «красной» позиции нашей повседневности. Человеку, как ни странно, обычно намного проще исполнять распоряжения сверху, вообще не задумываясь и тем самым снимая с себя ответственность. Красные должны были «пропустить» полученное распоряжение через себя, так, чтобы его можно было принять, как свое собственное, и исполнить его, не теряя своей волевой позиции. Это называлось в ЧБК «позитивной волей», и это то, что превращает бездумное подчинение в осознанное и ответственное действие.

Черное. Изнутри.

«Черное» было той точкой, из которой и ради которой выстраивался весь этот контекст, без которой он не имел бы смысла. Из черного рождалось понимание, которое должно было быть реализовано в белом и красном, а уроки, полученные в этих позициях, снова затем возвращались в черное для осознания их значения.

Думаю, пережитое каждым из нас в черной позиции сильно различается и глубоко лично. Лично не в смысле приватности, просто каждый из нас на протяжении эксперимента сталкивался именно с тем, что лично ему нужно было пережить – или понять, или преодолеть. Я, например, изначально планировала свои практики каким-то определенным образом, хотела заняться тем-то и тем-то, но погружение в фон ЧБК изменило все: я столкнулась с тем, чего не ожидала, и поняла, что именно это было мне на тот момент необходимо. Мы так часто не видим самого очевидного, того, что лежит прямо перед нами, и из-за этого не можем двигаться вперед. Чтобы увидеть это бывает необходима встряска, разрушение рамок, даже какой-то шок. И, конечно, люди, которые не похожи на серые тени повседневности, которые готовы понимать, поддерживать, жить активно и делать что-то новое. Все это стало возможным благодаря созданию такой среды, о которой я писала выше. Наверное, тем, кто заходил к нам в лагерь погостить, казалось, что мы ничем особенным и не заняты – сидим, готовим еду, разговариваем. Понять, что происходит на самом деле, можно было только изнутри. На фоне ЧБК любое бытовое действие, переставая быть банальным, могло приобретать особый смысл, становиться проверкой, испытанием. Каждый из нас пережил это, и все – по-разному. Поэтому мой текст похож скорее на попытку взгляда на ЧБК вобщем, чем на рефлексию моих личных переживаний. Мне не столько интересно вспомнить, что именно со мной происходило, сколько понять, как и почему. Вернуться в то «изнутри», где зарождается любое понимание.

Черное-белое-красное. Цель.

Думаю, многие из тех, кто был на медитации, которую проводил Олег Георгиевич и кто делал упражнение по выделению трех зон сознания, заметили возможную аналогию между этими тремя зонами и позициями ЧБК. Я не буду здесь описывать эту практику, напомню саму суть. Нужно было выделить вниманием, последовательно его расширяя, три условные «области»: волевое Я, затем – ту часть сознания, которая ему полностью подвластна, и затем – ту область, которая переживается нами как внешняя и напрямую не подчиняется нам. Это было похоже на движение от черного – своего Я – к белому – области его активного проявления в мире форм – и затем к красному – области, где сознание сталкивается с чем-то иным, где личность подчинена и обусловлена.

Эту аналогию можно продолжить и в отношении результатов такой практики. Внимание по своей природе подвижно и имеет наибольшую интенсивность, перемещаясь на что-то новое, поэтому сознательное перемещение его по трем выделенным зонам дает возможность эту интенсивность поддерживать, не теряя волевой позиции. Внимание остается подвижным, но становится управляемым.

Точно так же, перемещение из позицию в позицию было тем, что поддерживало интенсивность осознания на протяжении ЧБК-эксперимента. Вообще перемещения из одной социальной роли в другую свойственны нашей жизни, как и смена разных состояний, форм, периодов. Как правило, причины этих перемен не осознаются нами, а многие из них навязываются извне. Наши изменения становятся такими же реактивными, как обычное поведение внимания. Перемены форм поддерживают интенсивность жизни в ее органическом аспекте, но усыпляют осознание. Черно-бело-красный цикл дал пищу нашей способности к смене форм, но сделал этот процесс активным и управляемым. Решения не были больше спонтанными или навязанными извне, решение вообще по большому счету было только одно – вступить в это и пройти до конца. И принято оно было той «частью» нашего Я, которая хочет жить в таком мире – мире осознанности, свободы и творчества.